Феликсу не нравится наша кадровая политика. Вернее, отсутствие таковой, потому что лозунг руководства «Не нравится – пошёл нах@й!» политикой назвать сложно. «Что за балаган! – кипятится Феликс. – Почему интересы наёмных работников не защищает профсоюз?» «Как это не защищает? – возмущается
Оленька в ответ (она с недавних пор наш профсоюзный лидер). – А за чей счёт был проведён новогодний корпоратив? А дети работников от кого новогодние подарки получили?» «Спасибо, дедушка Мороз, – язвит Феликс. – На корпоратив все скидывались по полторы тысячи рублей, между прочим!» И глобальный политический вопрос тонет в пучине мелкобуржуазного зубоскальства.
А вопрос, батенька, архисложный (дань годовщине смерти Ильича)!
Не будем вглядываться в глубину веков. Там всё мхом поросло. Мы не юристы какие-нибудь, чтобы восторгаться мудростью римского права. Мы обратим свой взгляд на ненавистный советский период. Имел право тогдашний Феликс, по крайней мере, высказать в глаза зажравшемуся начальству «всё, что нА сердце у него»? «Конечно, нет, – воскликнет десталинизатор. – Его бы тут же в лагерь или в дурдом!» А мы ответим: «Конечно, да! А с лагерем или дурдомом советская власть ошибалась удивительно редко!» Сегодня, когда мнение рядового работяги никого не интересует, ответ прозвучит смешно. Мало того, что мог. Начальство обязано было прислушаться. И уволить правдоруба – это надо было сильно постараться. Скажу больше, при отсутствии свободы и демократии у людей напрочь отсутствовал страх потерять работу. Потому что безработица существовала только на антизападных агитплакатах. И ещё. Чтобы окончательно добить: дороги и дома строили местные!
Подошёл
Митрич и подытожил. Передам лишь общий смысл.
«Мы как средневековая красавица. Надет пояс верности – страдаем от нереализованных эротических фантазий. Нет пояса – мучаемся, что любой трахнуть может…»