Все весёлые истории Митрича начинаются словами: «Собрались мы как-то выпить…» Слушать его невозможно – концовку он не помнит, но настаивает, что было очень смешно. Если проснуться с жуткого похмелья, в незнакомом месте, без штанов, в обнимку с чужой женой – верх юмора, мне его искренне жаль.

Оленька смешит Феликса, не подозревая. Практически без перерыва. Её серьёзный вид при этом – отдельная тема. Феликс убегает ржать в мой кабинет, а она обижается. Это тоже нехорошо.

Если Феликс не ржёт над Оленькой, он мрачен. Однажды он тоже начал словами Митрича. Один его знакомый жутко перебрал, но его пожалели собутыльники. Развели в кружке лошадиную дозу марганцовки, приготовили тазик и заставили «захворавшего» очнуться. Тот взял кружку и, думая, что ему дали чай, замахнул раствор залпом и сказал: «Ну, всё! Теперь покурить и спать!» Митрич был в восторге. Меня не впечатлило.

Пожалуй, лучше слушать Оленьку, пялясь тайком на её различные округлости. Меня она вряд ли рассмешит, но зато зрительно утешит. Полезно для нервов.